будет радуга

Рано утром звоню В. Спрашиваю - ну, что?

- Нашёлся, Хас джан, нашёлся! Две секунды всего, но поговорили.

У В. два дня не было вестей от сына. Сам он не звонил, знал, что нельзя - яблоки собирал в своём саду, пил с женой кофе, пока та аккуратно, чтобы не повредить, вынимала косточки из чернослива и раскладывала на подносе сушиться (эти пусть будут без сахара), съездил на своём грузовике в поле, скосил траву, на обратном пути остановился у нас поболтать.

Смеялись, прикалывались над односельчанами, всё, как обычно, и только в добрых, усталых глазах В. заметно прибавились красные прожилки, ещё голова сильно болела последние два дня, «но это, Хас джан, видимо от солнца. Осеннее солнце, знаешь ли, оно сильнее жжёт».

Сын В. - «куражистый» как тут говорят, молодой человек. «Работа на земле - не моё, мне город подавай», тачка, модные шмотки, крутые очки. Никак не образ героя, никак.

Сыну В. - 20. Только вернулся из армии. И опять ушёл. Сам, не дожидаясь призыва. Два дня не было вестей. Нашёлся, жив, - прыгает сердце за мальчика, лица которого я толком и не помню, но который мой, родной.

Вчера был список погибших. «Только бы не знакомое имя, - ёкает сердце, - только бы не свой». Начинаешь читать, и с каждым именем отрывается по кусочку тебя, страшно кричит внутри.

Нет тут чужих, все свои, все родные, в мозг кошмарами на всю оставшуюся жизнь впечатываются не имена их, а даты рождения. 00, 01, 02…

- Прошла «головная боль от солнца»? - смеюсь. А по щекам текут крупные слёзы. И правую кисть, которая «нервно» болела с ночи, внезапно отпускает.

- Прошла, - смеётся он в ответ.

Улыбка и слёзы вместе, будет радуга, - машинально возникает в голове. Начинаю смеяться сильнее, чтобы слёзы не перевесили, чтобы радуга обязательно была.