Просто одна история

У грузового Форда с неприятной надписью «Экомусор» стоял мужик. Кажется, курил. Равнодушно смотрел, как я парковалась позади его машины, долго складывала солнечные очки, зачем-то взяла сумку, положила обратно на сиденье и наконец вышла из машины.

Мужчина бросил окурок на землю, открыл заднюю дверцу Форда. Достал чёрный пакет.

- Не надо, она уже в пакете, - попросила я. В красивом цветном пакете от корма. Ненавижу чёрные «трупные» пакеты.

Чико умерла от нервной чумки (прим. – может быть, и нет, но тогда было подозрение и не было возможности выяснить на 100%).

Вырыть глубокую яму в промёрзлой земле не было никакой возможности. Неглубокая представляла опасность для бродячих животных, которые могли откопать её и заразиться. Кремирование было единственным правильным решением. Это не было сжиганием вперемешку с мусором на советашенской свалке, «Экомусор» занимается медицинской кремацией. И всё же я отдавала Чико незнакомому человеку неизвестно куда...

- Так положено, - покачал он головой. Вынул из моего багажника пакет с Чико, засунул в чёрный пластик, положил в Форд. Посмотрел на пакет задумчиво:
- Инч парод эр (какой была породы)?
- Какая разница, какой породы была? - буркнула я. - Любимая была.

Я хотела, чтобы всё поскорее закончилось. Чтобы этот мужик с грубой внешностью и равнодушным голосом, который кидает окурки на землю и оценивает ценность Чико по породе, побыстрее уехал. На самом деле я была не очень справедлива. По глазам было видно, что он сочувствовал и хотел как-то выразить поддержку, вот и спросил про породу. Но я понимала, что сейчас опять начну плакать и очень не хотелось делать это при нём.

Мужчина задумчиво постоял ещё немного, вздохнул, вынул откуда-то бланк, вписал туда моё имя, попросил подписать, извинился за то, что ручка плохо пишет. Я вывела первую букву своего имени и остальные завитушки. Заплатила.

- Ну вот и всё, - сказал он.
- А… а что вы потом делаете с… пеплом? Выбрасываете в мусорку? - Я хотела сказать «с прахом», но вовремя «поправила» себя. Не поймёт же. Собака для него наверняка не умирает, а сдыхает. И превращается в экомусор.

Он не то кивнул, не то пожал плечами. Понятно же, что делают с пеплом. Я сказала «до свидания» и пошла к машине.

- Подождите, - окликнул он, когда я уже взялась за ручку дверцы. - Я постараюсь сделать так, чтобы ваша собака была одна в печи. Соберу ПРАХ, позвоню вам, передам. Только, пожалуйста, похороните её на своей территории. А то нельзя где попало, у меня проблемы будут.

Кивнул на прощанье, сел в свой Форд и уехал. А я после его отъезда ещё долго сидела в машине и плакала. Но это были совсем другие слёзы.