Старый дом

Сегодня я зашла в салон свадебных платьев.

- Себе выбираете? - подлетела продавщица - молодая девушка с очень длинными ногтями.
- Эээ... дааа, вот присматриваюсь пока.
- Посмотрите, если что понравится, можете примерить.

Смотрю.

Вот тут стояла моя колыбелька, на месте стенда с таросиками. Я никогда не плакала. Голодная ли, мокрая, страдальчески смотрела в потолок и ждала, когда ко мне придут и всё сделают. И обнимала саму себя, засыпая.

Вот тут стояла старинная тахта, на месте манекена в платье с пышными рукавами. Вот тут мы сидим с моей миниатюрной бабушкой, чьё имя я ношу.

- Ах, балэс, лучше я останусь на операционном столе, как они говорят, чем буду продолжать жить в темноте. - У бабушки лёгкая улыбка на губах. Всегдашняя улыбка, даже когда она говорит о грустных вещах. Руки сложены на коленях.

Длинные-длинные белые-белые волосы собраны в кос на голове (нет, распустить нельзя, дедушка рассердится).
-Бабушка, а ты совсем-совсем не видишь?
- Слегка вижу свет, если он очень яркий и всё.

Мольбам бабушки никто не внял - операционного стола не случилось. Она умерла на старинной тахте.

- Куда меня везут? Я вижу свет, я вижу ангелов, - были её последние слова.

Вот тут стоял детский стульчик на колёсах с моим двоюродным братом, который я толкнула так, что он отлетел к стене. Из рук испуганной тёти упала ложка с манной кашей, которую она пыталась впихнуть в неоткрывающийся ротик сына.

Вот тут стоял стол, об который я бахнулась, когда разъярённая тётя погналась за мной. И стала плакать так надрывно, что тётя испуганно подумала, что я что-то сломала себе. А я плакала не от боли. Я сильно скучала по маме, которая была в роддоме с моим новорожденным братом. Чем сильнее скучала, тем сильнее пакостила.

Вот тут стоял большой тяжёлый гардероб, где висела военная форма дедушки, увешанная медалями и орденами. Раз в год, 9 мая он одевал её и шёл на парад. Мрачный-премрачный. Высасывая кровь из всех больше обычного.

- С днём победы, дедушка, - доставали мы коробку с платками или носками. Один раз с галстуком.

- Расскажи про войну, дедушка, ну, расскажи. - Я была единственная, кого война будоражила.

- Война, детка, - штука очень плохая. Любая война. На войне нет побед, одни потери.

Я умолкала с досадой. И в этом году не удастся вытянуть рассказ про увлекательные приключения на войне.

Вот тут, на месте манекена в ажурном платье с глубоким вырезом стоял диван, на котором бабушка рассказала мне историю. О том, что была беременна, когда дед пошёл на войну. Что за месяц до рождения ребёнка дед послал весточку - если родится сын, назови его Роберт, в честь немца, спасшего мне жизнь. Через месяц родился мой папа.

Вот тут, у входа в примерочную... тут лежало тело папы. Тут его увидела мама. Тогда я не ходила в дом уже лет пять.

- Вы выбрали что-нибудь? Вам плохо? - Ах да, продавщица.
- Нет... просто... жарко очень. А можно спуститься в подвал?
- В подвал? Зачем вам в подвал? Как вы узнали, что тут есть подвал?

Действительно, они закрыли люк, ведущий в подвал. Остался только старый вход с другой стороны здания.

- Я... я приду в другой раз, спасибо вам.

Зарешечённое подвальное окошко открыто. Раньше оно было занавешено. Раньше стены подвала были обиты вкусно пахнущими досками и заставлены деревянными полками с технической литературой. Уникальной коллекцией технических книг папы.

- Это всё твоё, - вбивая гвозди в доски, говорил папа, любовно кивая на книги.
Когда они исчезли с этих полок и куда?

Раньше в подвале стоял старый кульман папы. Сделанный его руками.

Теперь стены подвала выбелены. Деревянный пол скрыт под каменными плитами. Вместо полок манекены, сваленные в кучу. И свадебные платья в длинных целлофановых пакетах.

И только большое абрикосовое дерево перед окном продолжает плодоносить.

Пошла обратно на дорогу, к припаркованной машине. В салон вошла молодая пара. Будущая невеста направилась к старинной... к манекену с пышными рукавами. Я повернула ключ зажигания.

Сегодня небо пенилось.