Бим

И ты сидишь и пишешь длинную статью. Про Бимка, про крысиный яд. Долго подбираешь слова, зачеркиваешь все в сотый раз, переписываешь заново, стараясь, чтобы каждый читатель проникся бы твоей болью (которая однажды может стать и его) и важностью решения большой проблемы под названием Крысиный Яд в Свободной Продаже.

Звонишь следователю, долго учишь его работать, в трубку чувствуешь его хорошо скрываемое раздражение и снисходительность "профессионала к дилетанту", не сдаешься, продолжаешь прессинговать, орешь на женщину в магазине, которая хочет избавиться от своих кошек, "а проблему с мышами и крысиный яд решит", сидишь, уставившись в белую стену и обдумываешь письма в соответствующие министерства - чтобы было коротко и максимально сильно.

Чувствуешь давно забытый адреналин от расследовательской журналистики, снова возвращаешься к статье, меняешь что-то... И вдруг понимаешь, что ты пишешь не очередную статью, не за чужие права и справедливость борешься в полиции и не чужую боль пытаешься донести до читателя. Что это твой Бимок, твой малыш, твой большой маленький волчонок...

И хочется взвыть от потерянности, от леденящего ужаса. И пока ребенок внутри тебя закрывает ладошками лицо и забивается в угол, внутри просыпается незнакомый тебе демон и начинает безжалостно кромсать лицо следователя (а во сколько бы вы оценили вашу собаку?), всю деревню Уши (убийца где-то здесь, каждый из этих лиц может быть им), всех людей, причастных к убийству самого ласкового волчонка в мире, твоего РЕБЕНКА...

И нет, не получается молить смирения и прощения за такие мысли у Бога (существующего ли?), а только мщения, только мщения. Ублюдок, сделавший это, ты хоть раз видел, как умирают от крысиного яда? Сколько еще невинных животных должно погибнуть, пока животное в этой стране перестанет быть чьей-то вещью, а его "повреждение" будет считаться убийством?