Ещё один день

Вчера был день рождения мамы. Последние пять лет я попадаю на её день рождения в 9-10.00 вечера только, ибо так совпадает по закону подлости, что именно в этот день хоть одной живой четвероногой душе в мире приспичивает попасть в клинику.

- Пожалуйста, - твёрдо-просительно кинула я во Вселенную накануне вечером, - пусть завтра не будет никаких клиник, пусть я попаду к маме раньше 9-и. Ну, пожалуйста, ну, только в этот день.

Вселенная, как известно, выполняет желания с удовольствием и максимально точно, то есть ровно так, как загадываешь. Не промахнулась она и в этот раз - в клинике мы вчера не были ни минуты.

Утром меня разбудил опер - передать от Мацо, что он готов заплатить за Сорбонну, если мы закроем дело. Я отказалась, опер вздохнул и сказал, что тогда будет ждать указаний от прокурора.

Отвезла Фёдора к тому отрезку водопроводной трубы, которую мы продували днём ранее - в надежде, что что-то очистится, что-то откроется и хлынет вода давно забытым потоком. Не хлынула.

Пошёл дождь. Пока Фёдор завинчивал в одном, развинчивал в другом отрезке трубы, я наливала бутылки из-под удобного крана в саду соседа. Затем загружала полные в машину, раздавала животным, переливала во все ёмкости дома, попутно раздавая сено лошадям, корм кошкам и щенками и возвращалась к крану.

Проезжавшие мимо машины, нагруженные или яблоками, или пока пустыми ящиками, останавливались через одну и злорадно напоминали, как наперебой советовали мне провести воду из деревни, а не с магистрали и подключить насос. Я сдувала капли дождя с кончика носа и с милой улыбкой посылала их в поля, к деревьям, согнувшимся под тяжестью краснощёкого «Голдена» и «Демирчяна».

На третьем рейсе силы закончились. Поехала за Фёдором, приехали домой, выпустила щенков - пусть побегают, пока мы наконец-то насладимся заслуженным каппуччино.

Пока Фёдор колдовал с кофе-машинкой, услышала звук приближающейся машины и визгливый лай шести щенков, бросившихся к ней. Никогда у нас не было таких тупых собак, клинус. Нет, по отдельности они очень даже ничего, но вместе... На то, как они кидаются на, точнее под проезжающие машины, смотреть без дрожи невозможно.

Только открыла рот, чтобы проорать «Ко мне!», как белые Жигули без номеров переехали Эшелон правым колесом и умчались дальше.

Ах, да, в суматошности последних дней не успела рассказать, что Эшелон, которую удочерили 1.5 месяца назад, вернули. Даже не буду рассказывать почему, как, кто и в каком виде - обычное армянское, и ни интеллект, ни образование тут ни при чём. Безответственный поганый менталитет, который даже такой боец с ветряными мельницами, как я, уже готова признать неисправимым.

Выбежали в тапочках в грязь. Вытащили из трубы ирригационной воды забившуюся туда в страхе Эшелон. Глупышка каким-то чудом отделалась несмертельной ранкой на лапе. Погнаться за машиной передумали - мудак, конечно, что не остановился, но и щенки хороши.

Пока успокаивала дрожащую Эшелон, появилась ещё одна машина, и Эшелон стала скулить и рваться из моих рук, чтобы и эту облаять. Поговорите мне про собачий интеллект.

Снова заперли щенков. Наконец-то попьём кофе! Ага. Увидела в окно (тонировать нужно это стекло чёрной-пречёрной плёнкой), как Гаврошик с наслаждением грызёт очередную курицу.

Только я пару недель назад подумала, что памперсы, которые ушийцы выкидывают вместе с остальным мусором прямо на дорогу (не осуждайте их, в доме, например, семь человек живут, платить за вывоз мусора им, значит, 700 драм в месяц.

Деньги, как понимаете, немалые, а выбрасывать под покровом ночи на дорогу или в поле- бесплатно), самая большая беда моя, как та же Вселенная радостно заверещала: то ли ещё будет. И на дороге стали появляться полиэтиленовые пакеты с мёртвыми курицами.

Вычислили, чьи курицы, выяснили, что умирают от эпидемии какой-то куриной болезни. Спустилась к этим людям домой, рассказала, что в этом случае нужно обратиться к ветеринару, нужно привить кур, а умерших захоронить так, чтобы не достали собаки.

Хозяйка дома захлопала глазами пуще кур своих. Ах да, о чём это я? Пригрозила позвать полицию и обратиться в Санэпидемстанцию. Каждый день собираюсь, но апаранская полиция выматывает так, что страшно ещё с аштаракской возиться.

Сели-таки выпить кофе. Позвонил Ваган, парень, у которого мы покупаем отопительные брикеты на зиму. Несколько дней назад заказали две тонны, но всё машина не находилась, чтобы привезти - весь регион собирает яблоки в эти дни. Нашли машину, радостно сообщил Ваан, сегодня или никогда (зачёркнуто) через неделю только.

У грузового Форда ещё спустило по дороге колесо, так что доехал он к нам с двухчасовым опозданием. Я и Фёдор выгрузили и разложили 2 тонны брикетов. Это 80 мешков по 25 кг. Молодой водитель Форда переносил свой огромный живот от меня к Фёдору и удивлялся, что сами всё заносим и нет у нас помощников.

Водитель уехал, Фёдор пошёл кормить собак, я поплелась за ещё одним рейсом воды. Вернулась, пошла греть воду, чтобы помыться и быстро к маме. И тут позвонил опер - звал в полицейский участок, получил указания от прокурора, нужно заявление написать с просьбой о возбуждении уголовного дела. Сейчас или никогда (зачёркнуто) дней через три ещё он только сможет.

Быстро помылись, оделись, поехали в Апаран. «Это же полчаса всего», не то уговаривала, не то успокаивала я себя.

В полицейском участке мы провели 2.5 часа. Опер убеждал взять деньги, пока Мацо не передумал, а то вдруг дело не возбудят, Мацо откажется заплатить и останемся ни с чем. Мы настояли на возбуждении уголовного дела. Опер вздохнул и полез за бумагами.

Позвонила юрист, пока ещё не наш. Чудесная женщина со скоростью 20 слов в секунду объяснила мне, как написать заявление, чтобы дело возбудили на основании статьи 258.2, а также какие у меня права, что я могу принять, а от чего отказаться. А то они продержат вас до глубокой ночи, резюмировала она.

Голос её в моём телефоне раскатывался по комнате и даже просачивался в коридор. Опер застыл с бумагами и обиженным лицом. «Будто мы тут монстры какие-то, только и делаем, что людей истязаем», - пробормотал он.

Вышло, правда, неловко. Звонок случился как раз, когда два опера рассказывали, как они сначала не воспринимали наше заявление всерьёз, думали, что за упрямство, возьмите деньги и дело с концом, а потом долго обсуждали, вспоминали моё лицо, слова и поняли, как мы были привязаны к этой лошади, что она была не имуществом, а живым существом со своим характером, особенностями и желаниями. «Почувствовали вашу боль».

Я заверила их, что расскажу адвокату, какие они на самом деле хорошие. Второй - не наш, а только помогающий - опер стал расспрашивать про иппотерапию, и что именно лечит лошадь. В числе остального я упомянула проблемы с простатой.

- А что это? - спросил наш опер.
- Часть щитовидной железы, - уверенно ответил второй.

Домой к маме мы зашли ровно в 8.45. Вселенная не подкачала: всё, как я просила - чтобы в клинику ни-ни и раньше 9.00.

Теперь сижу, обдумываю шаблоны правильных, чётко-чётких формулировок своих желаний.

А это кровососы наши. Помогите их пристроить, а? Сил больше нет с этой бурлящей кровью молодой.