Такие мы, что поделаешь

- Почему вы так ненавидите девочек? Почему вы, армянские мужики, так ненавидите девочек, а? - безнадёжно-устало спрашиваю я.

У меня помятое лицо и взъерошенные волосы. Раннее утро. Помятые жигули без стёкол, точнее, их водитель и его сын разбудили меня. Уснули мы только в 4.00 - доставали лошадям и собакам воду, работали над текстом, дедлайн уже в ухо вопит.
В 09.00-10.00 уже нужно штурмовать очередной офис Веолии. Выпить кофе и поехать.

Какое там выпить кофе? Человек с радостным лицом приехал предложить нам очередную порцию щенков - трёх девочек.

- Пятеро - мальчики, их я буду держать, об этих не волнуйся. А девочки... мне сказали, что у вас тут шнабуцаран (питомник по разведению собак)…

- Какой осёл это сказал?
- Ну, в деревне...
- Кто именно? - рычу я.
- Ну, кто-то. Не стукач же я, чтобы имена называть, - обижается мужик.
- Ты слышал про мои проклятия, которые действуют? Вот прокляну, подействует, так и узнаю, кто такой идиотизм изрёк, - окончательно просыпаюсь я.

По тому, как мужик перестал улыбаться и попятился к дверце машины, стало ясно, что он прекрасно осведомлён о моих «действующих проклятиях» (шикарные истории о них как-нибудь в другой раз).

И вот тут и обрушился на него неожиданно вопрос про ненависть к женскому полу.

- Девочек-щенков выбрасываете, девочек-человеков абортируете. Молчи, наизусть знаю количество абортов каждой женщины в этой деревне! - снова перехожу я на рык. - И ведь вы их заставляете. Почему вы так ненавидите девочек?

- Есим, - пожимает он плечами. - Такие мы, что поделаешь?

Убейтесь, утопитесь где-нибудь, повесьтесь, не отрывайте свои задницы с диванов, не кидайтесь в свои задолбанные машины и не приплетайтесь ко мне. Вот что поделайте. Думаю я, а вслух говорю:

- Убирайся отсюда и пусть будет на твоей совести, что ты сделаешь с щенками.
- Да ничего не сделаю. Подожду, пока вырастут, отвезу к какому-нибудь «объекту» и выпущу. Я же не зверь.

Я поворачиваюсь и ухожу в дом. Назад в постельку. Прижимаюсь к Фёдору и плачу: скорее всего я только что убила трёх девочек-щенков. Но я больше не могу. Не тяну совсем. Злобный, усталый полутруп, в который я превратилась, по-настоящему блаженствует только в моменты, когда представляет как уматывает из этой треклятой страны. Мечтает, к сожалению, всего лишь мечтает. Не дадут же собаки-шмобаки исполниться мечте?

Нет, не потому, что не приемлет того, во что «мы превратились». Эта фраза жутко набила оскомину. Не понимаю, где жили произносящие её каждые пять минут, но я почти всю жизнь жила в грязной, нищей, убогой стране. Просто чуть менее агрессивной. Переживаем травму как умеем, знаете ли.

Шёл восьмой час утра. Обыкновенного. Именно так начинаются по крайней мере пять утр в неделю. Про продолжение дня в лице, например, очередного начальника Веолии джур и его опусов, тоже как-нибудь в другой раз. И так нагрузила. Подскажите волшебные таблетки, убивающие ненависть ко всем вокруг, а?

А я пока поднимусь сюда отдохнуть от ненависти своей.