В это доме запрещено умирать
Лет 13 назад я делала интервью с Карлой Гарабедян, режиссёром фильма Screamers. Если кто не знает, этот тот, который совместно с SOAD, с посылом - если бы мир признал и осудил армянский геноцид, то следующих геноцидов вплоть до Руанды, Камбоджи, могло бы не быть.
Карла рассказала, как во время съёмок фильма она морально готовилась к поездке в Турцию:
«Я ожидала всего прямо в аэропорту. Что, увидев мою армянскую фамилию в паспорте, на меня косо посмотрят, или оскорбят, или даже могут задержать.
В аэропорту работник взял мой паспорт, бесконечно, как мне показалось, смотрел на моё имя, сердце у меня замерло, но я была полна решимости выдержать все испытания, которые мне выпадут сейчас. Но мужчина протянул мне паспорт, широко улыбнулся и сказал: "Добро пожаловать в Турцию".
И тогда я поняла, что мы слабые. Что они не боятся нас, не ненавидят нас, они просто не думают о нас».
***
Каждый раз, когда 23 апреля сжигается турецкий флаг, вспоминаю эти слова Карлы. В этом году мы казалось бы должны были понять, что нужно что-то новое, чем бесполезное сжигание тряпки (чем всегда был и будет для меня любой флаг). И поняли. С турецким в этот раз сожгли и азербайджанский. Наш достойный ответ албанизации Казанчецонца, например, ничего не скажешь. Уверена, соседи тряслись от страха и подумали ещё раз.
***
Я: Ну, произнесёт американский президент слово «геноцид», и что нам будет с этого?
Он: Опять ты начинаешь? Ни капли патриотизма в тебе нет.
Я: Причём тут непатриотизм? Я хочу знать последствия, чтобы понять, какие ощущения мне нужно испытывать.
Он: Можешь, хоть сейчас не дёргать? Достали вы, чёртовы космополиты.
Вот так. Какие ещё последствия? Главное, получить очередное признание. Комплекс маленькой нации, страну которой часто забывают нанести на карту.
***
В доме гюхапета Ахавно звучала музыка. Все те несколько часов, что мы беседовали. Патриотическая. Какая-то радостная, мне большей частью незнакомая. Вслушалась, вслушалась и вдруг меня осенило:
- Тут ни в одной песне нет слова «умереть», ни в каком контексте!
- Да, - ответил он. - «Смертельные» песни в этом доме запрещены. В это доме запрещено умирать за родину, а только жить за неё. На чьём-то сердце, печени, теле тоже запрещено умирать (армянские выражения, обозначающие высшую степень любви к кому-то).
По-моему, прекрасный запрет. По-моему, его нужно вынести на государственный уровень и тогда многое у нас поменяется в нужную сторону. А не эти шествия с факелами, незабудки, «помню» раз в году и массовое упивание трагедиями.
Вот вам новая травка, новая жизнь и неизменно радующаяся жизни старушка Джесси. Ну, и Арарат.